М.С. Аджемов видел положительную сторону Совета республики в том, что страна впервые услышит с его трибуны настоящий голос всей России. «Московское совещание сыграло в этом отношении только небольшую роль. Задачей предпарламента должна быть борьба с чрезмерными аппетитами населения, с какой бы стороны эти аппетиты ни давали знать о себе»73. По мнению Аджемова, главный вопрос состоял тогда в том, удастся ли Совету республики дать должный отпор Советам рабочих и солдатских депутатов. «Несомненно, что Совет республики и Советы депутатов противопоставлены друг другу, точно так же, как через два месяца те же Советы будут противопоставлять себя Учредительному собранию»74.
К числу оптимистов в отношении Предпарламента принадлежал, например, А.Р. Гоц. Он верил, что в Совете республики удастся найти общую линию поведения для спасения страны, и Россия будет благополучно доведена до Учредительного собрания. Н.Н. Кутлер считал, что роль Предпарламента будет в значительной степени зависеть от того, какую позицию займут социалисты-революционеры, составлявшие в нем наиболее многочисленную группу. Ю.О. Мартов отказывался давать прогноз о роли Временного совета, так как положение было слишком неопределенным.
«Известия» отмечали, что к 5 часам дня почти все места в зале уже были заняты. На своих местах находились и большевики. Вопрос о том, бросили ли они уже свои билеты в лицо корниловцам и полукорниловцам, и, если нет, то когда это сделают, — был в центре кулуарных разговоров перед открытием заседания75. О том, что уход их из Предпарламента уже решен, достаточно откровенно сообщила в этот же день, 7 октября, передовица «Рабочего пути». По утверждению «Известий», «к моменту открытия заседания решение большевиков никому не известно»76.
Однако еще до открытия заседания распространился слух о том, что большевики решили выйти из состава Совета республики. Говорили, что на состоявшемся накануне заседании большевиков Л.Д.Троцкий потребовал пересмотреть решение фракции о том, чтобы войти в состав Предпарламента. Он ссылался на то, что решение это было принято ничтожным большинством голосов. Большевики решили явиться на первое заседание Предпарламента только для того, чтобы огласить декларацию о своем уходе из Временного совета.
В 5 часов дня все наличные члены Предпарламента заняли свои места. В отличие от «Известий», корреспондент «Новой жизни» сообщал, что зал к этому времени был далеко не полон. Многие члены Совета республики еще не приехали. Не было, в частности, П.Н.Милюкова, А.И.Гучкова, В.М.Чернова.
117
Ожидания и планы различных политических групп в отношении Предпарламента были практически совершенно несовместимы. Отсюда следовало предвзятое отношение к происходившему в Ма-риинском дворце. Меньшевики-интернационалисты, например, воспринимали события следующим образом: «При тусклом и унылом настроении открывается первое заседание Всероссийского совета.
Члены Совета собираются очень медленно, будто бы нехотя. К началу заседания нет и половины делегатов.
Отсутствуют большевики, которые вне здания Мариинского дворца продолжали обсуждать свое отношение к вновь родившемуся "государственному" учреждению, и появились лишь к концу речи А.Ф. Керенского»77.
Отношение других политических сил к открытию Предпарламента отличалось крайней пестротой, поскольку отражало все оттенки политического спектра страны. В одном зале встретились не только политические союзники, но и непримиримые враги. Жизнеспособность такого учреждения в этой связи, естественно, была более чем сомнительна.
Члены Временного совета рассаживались по фракциям. На правой половине зала расположились представители Московского совещания общественных деятелей, Союза земельных собственников, торгово-промышленная фракция, казаки, фракция народной свободы. В центре — земская группа, народные социалисты, трудовики и социалисты-революционеры. На левой — меньшевики, интернационалисты и большевики — Л.Д.Троцкий, A.M. Коллонтай, Д.Б.Рязанов и др.78
В первом ряду у среднего прохода места занимали Е.К. Брешко-Брешковская и В.Н. Фигнер. Рядом с Брешко-Брешковской правее разместились М.М. Винавер, М.С.Аджемов, В.Д.Набоков и др. На левой стороне первого ряда находились виднейшие представители революционной демократии — Н.Д. Авксентьев, А.Р. Гоц, Б.О. Богданов, В.М. Зензинов.
Н.Д. Авксентьев сидел на месте, которое когда-то занимал граф С.Ю.Витте, М.В.Челноков — на месте архиепископа Никона. В двух ложах для публики имелись свободные места, несмотря на то, что они вмещали не более 250 человек. Зато совершенно переполнена была ложа печати, а также ложа чинов канцелярии и представителей министерств.
Зал заседаний Мариинского дворца значительно изменил свой вид с того времени, как в нем заседал Государственный совет. Вместо обитых малиновым бархатом глубоких кресел, в которых заседали «их высокопревосходительства» Государственного совета, появились простые стулья. М. Алданов в этой связи отмечал: «Временный совет республики отнюдь не имел свойств балагана,
124
которым было Демократическое совещание. Заседал он в Мариин-ском дворце. Из зала вынесли кресла, поставили стулья. Одуревшие от странных событий дворцовые лакеи, кажется, с досадой сменили расшитые золотом ливреи и белые чулки на обыкновенные серые тужурки. Члены Предпарламента не называли друг друга ни по имени-отчеству, ни "ваше превосходительство", как их предшественники по этому дворцу Государственного совета; но и классического обращения "товарищи и граждане" тоже старались избегать»79. Висевший над трибуной председателя герб был закрыт полотном, также как и знаменитая картина И.Е. Репина, изображавшая торжественное заседание Государственного совета в день 100-летия со дня его основания. Зал несколько потерял свою торжественность, но, тем не менее, сохранил красоту80.
Итак, в 5 часов вечера присутствовавшие члены Временного совета заняли свои места. Ложу направо от председательской трибуны заполнили члены Временного правительства. В министерской ложе на первом ряду разместились А.Ф. Керенский, А.И. Вер-ховский, А.И.Коновалов, Н.М.Кишкин, М.И.Терещенко и адмирал Д.В. Вердеревский; на второй скамье — все остальные министры. В дипломатической ложе присутствовали послы союзных государств. В 5 час. 10 мин. председательскую трибуну занял министр-председатель А.Ф. Керенский, чтобы открыть первое заседание Временного совета Российской республики. В зале наступила тишина. Его встретили холодно, без прежних аплодисментов, безо всякого энтузиазма. Однако вскоре Керенскому удалось овладеть вниманием зала и речь его неоднократно прерывалась бурными аплодисментами то на всех скамьях, то — на правой, то в центре. Чаще всего речи министра-председателя, как и позже речи Н.Д. Авксентьева, аплодировали кадеты. Большевики почти все время хранили молчание, не принимая участия ни в аплодисментах, ни в манифестации по адресу союзников.
А.Ф. Керенский говорил, по обыкновению, отчеканивая каждое слово, делая большие паузы: «От имени Временного Российской республики правительства объявляю Совет Российской республики открытым. Впервые с великой русской революции правительство получило возможность встретиться и совместно работать с представителями организованных сил русского народа. Это первое собрание открывается в зале, который многие десятилетия был оплотом самовластия и тирании. В этом мы видим и должны видеть светлый символ будущего. Позвольте мне выразить наши общие чувства и возгласить: "Да здравствует отныне и навсегда свободная, общая родина наша!" (Общие аплодисменты.) Да не возродится никогда гибельное самовластие и да не осмелится никто — ни отдельный человек, ни отдельная группа — посягнуть на суверенную волю
125
русского народа, который скажет свое решительное слово в грядущем и приближающемся Учредительном собрании»81. Рукоплескания раздались в центре, справа и на отдельных местах слева.
Керенский отметил, что Временное правительство, обладавшее по воле революции всей полнотой власти, своей присягой было обязано эту власть передать полномочному органу народов России — Учредительному собранию. Он выразил уверенность в том, что Временный совет Российской республики поможет и поддержит правительство в этой задаче по охране прав Учредительного собрания и скорейшего его открытия. Предпарламент не должен был никоим образом отсрочить созыв конституанты, сосредоточив все внимание на основных проблемах: оборона страны, воссоздание боеспособности армии, которая смогла бы отбросить от пределов страны врага.
Керенский, как верховный главнокомандующий, отметил доблесть русских офицеров и моряков, совершавших каждый день легендарные подвиги, погибавших в борьбе с десятикратно превышавшим их силы противником. Говоря о сухопутных войсках, он сетовал на безудержную, забывшую об ответственности перед родиной агитацию и пропаганду, шедшую в среде самой темной массы армии: «.. .на них лежит ответственность за позор и несчастия, нами переживаемые. Временное правительство принимает все меры к тому, чтобы предотвратить великую опасность, угрожающую столице, главному жизненному нерву государства»82. Керенский заверил собравшихся и всю страну, что, каковы бы ни были испытания, никогда насилием не будет сломлена воля нашей армии к торжеству права и справедливости, поскольку не битв и захватов, а мира и скорейшего возвращения к мирному содружеству народов хотел великий русский народ, великая русская демократия83.
Временное правительство, — по словам министра-председателя, — приняв власть от русского революционного народа, считало себя обязанным управлять, ограждая основные права каждого на полную гражданскую свободу. Правительство стремилось не прибегать к мерам, которые оскорбляли бы идеи свободы, равенства и братства. Необходимой признавалась ответственность политических партий и общественных кругов за прекращение вопиющих явлений общественной жизни, разрушавших государство.
В своей речи Керенский также констатировал, что организованность народно-хозяйственной жизни с каждым днем ухудшалась. Страна находилась накануне великих экономических и финансовых кризисов, могла остаться в ближайшем будущем без топлива и продовольствия, что было особенно недопустимо в отношении армии, находившейся на фронте. Керенский считал, что все меры, которые только были возможны, принимались, но они разбивались о полную пассивность, апатию и непонимание широкими народными массами
126
своей ответственности перед государством и свободой. Он выразил надежду, что Совет Российской республики сумеет воздействовать на те слои, которые были в нем представлены, восстановит хозяйственную и финансовую жизнь страны.
Нужно создать в России элементарный правопорядок, — говорил министр-председатель, — восстановить право каждого на личную неприкосновенность, оградить жилище каждого от беззаконных вторжений, обезопасить жизнь каждого гражданина Российского государства, вне зависимости от принадлежности к определенным партиям или сословиям.
Кроме того, представителей российского крестьянства, находившихся в зале, оратор призвал оказать поддержку в обеспечении продовольствием фронта. «Велики стремления, с которыми мы идем к Учредительному собранию для окончательного решения многих вопросов, в том числе вопроса о земле, вопроса, который никого так близко не касается, как тех, кто в случае, если погибнет русская свобода и русская революция, потеряет снова всякую возможность выйти на широкую дорогу земледельческого творчества, обладая для этого достаточным земельным фондом»84.
Заканчивая свое выступление, А.Ф. Керенский сказал, что Временное правительство в ходе семи месяцев напряженной борьбы пыталось оградить Россию от гибели и завоеванную свободу от покушения на нее — исключительно во благо отечества. Временное правительство еще с апреля 1917 г. стремилось создать между собой и страной правильную связь, хотя бы в виде такого несовершенного, но все-таки народного представительства и собрания. «И не наша вина, что только в настоящий день это стремление наше сбывается. Мы стремились к этому потому, что все, что делало Временное правительство, недостаточно могло быть освещено перед населением и подверглось всяческим, всемерным и бесконечным, не только критическим опытам, но и заведомо клеветническим обсуждениям»85. В Предпарламент правительство рассчитывало отдать свой семимесячный труд, не боясь критики и ценных указаний.
Керенский призвал членов Совета республики в этот страшный час истории Российского государства вспомнить, что «все мы — братья одной страны, и что один без другого в неравном бою мы не сможем выйти на светлую дорогу, о которой мечтали бесконечные поколения русских людей. Мы же, Временное правительство, обладающее всей полнотой власти, мы — только слуги страны и просим сказать нам правду, но именно правду по чести и совести»86.
Речь А.Ф. Керенского сопровождалась шумными аплодисментами на скамьях кадетов, а также более правых групп и центра. Он сел на председательское кресло, но тотчас же вновь встал и обратился с просьбой к старейшему члену Временного совета Рос
127
сийской республики — Екатерине Константиновне Брешко-Бреш-ковской — принять от него председательствование на время выборов председателя Предпарламента. Е.К. Брешко-Брешковская, в скромном белом платочке на голове, направилась к председательской трибуне. В центре, справа и на отдельных скамьях слева раздались бурные продолжительные аплодисменты, превратившиеся в шумную овацию по адресу «бабушки революции». Все, за исключением нескольких большевиков и двух-трех человек справа, встали и шумно аплодировали. Д.Б. Рязанов, Ю.О. Мартов и некоторые другие демонстративно сидели. А.Ф. Керенский почтительно поцеловал Брешко-Брешковской руку и уступил ей место на председательской трибуне.
Когда аплодисменты прекратились, Е.К. Брешко-Брешковская обратилась к собранию с речью. Она говорила тихим голосом, и зал слушал ее с напряженным вниманием. С большим интересом наблюдали и послы союзных держав невиданную картину — женщину в председательском кресле парламента87.
«Бабушка революции», ссылаясь на свой жизненный опыт, объясняла беспорядки и анархию в стране невниманием к народным нуждам. Она уже четвертый раз на своем веку наблюдала, как народ пытался выявить свое желание, но на этом пути ставились преграды, вызывавшие страшные бедствия. «Первое бедствие я переживала, когда мне было всего 18 лет, во время освобождения крестьян. Тогда Россия буквально была залита кровью, ибо мужики даже представить себе не могли, что они получат свободу и волю без земли. Затем такие же движения по всей России мне приходилось наблюдать потом, во время расцвета земств. Наконец, разве 1905-1907 гг. не доказали, что мысль о земле глубоко сидит в сердцах и умах крестьян и ее нельзя побороть никакими экзекуциями, а экзекуции были страшные, и теперь, как только крестьянство почуяло свободу, оно ее восприняло и как право на землю <...>, но по мере того, как земля оставалась вне норм закона, в умах простого народа возникло сомнение, и крестьяне начали думать, что есть какие-то препятствия к осуществлению их заветных желаний. Возникли аграрные беспорядки.. .»88
Брешко-Брешковская считала, что паллиативами всероссийский вопрос о земле разрешить невозможно и нужно согласиться с тем, что земля должна перейти к народу и перейдет к нему. «Корень всего теперешнего положения — земельный вопрос. И если собрание действительно хочет помочь России выйти из бедственного положения, то оно должно решить этот вопрос согласно желаниям всей крестьянской России». Речь старейшего члена Предпарламента вызвала шумные аплодисменты справа и частично в центре зала; молчали только большевики.
128
Временному совету Российской республики предстояло перейти к выборам председателя, но в этот момент Брешко-Брешковской передали какую-то записку. Не будучи знакома, по-видимому, с выборной технологией, она не знала, что делать дальше. Ей на помощь пришли А.Ф. Керенский, М.С. Аджемов и управляющий канцелярией И.И. Батов, которые разъяснили, что к выбору председателя надо приступить путем подачи записок. Для этого был объявлен перерыв. Приставы раздали членам Предпарламента записки, которые там же заполнялись. Процедура подачи записок длилась довольно долго. Записки подсчитывали П.П. Тройский, В.М. Зензинов и др. По возобновлении заседания Брешко-Брешковская огласила результаты выборов: за Н.Д. Авксеньева было подано 228 записок, за Е.К. Брешко-Брешковскую — 9, за Л.Д.Троцкого — 3, за Н.В. Чайковского — 1, пустых — 28.
Результаты голосования были встречены аплодисментами на скамьях правой части зала и центра. «Н.Д.Авксентьев, угодно ли вам принять избрание?» — спросила Брешко-Брешковская. Авксентьев согласился и был объявлен избранным.
Н.Д. Авксентьев занял председательскую трибуну под новые аплодисменты правой части зала и центра. Большевики, меньшевики-интернационалисты и левые эсеры хранили молчание. Когда аплодисменты стихли, председатель Совета республики обратился к членам Предпарламента с речью, которую он читал местами с большим подъемом. Выразив признательность членам Совета республики за избрание его на высокий ответственный пост, Авксентьев заявил, что будет руководствоваться стремлением охранять достоинство Предпарламента, беспристрастно руководить прениями и занятиями учреждения. «В грозный час собирается Совет Российской республики. Четвертый год на полях сражения падают лучшие сыны родины. В последнее время судьба послала нам тяжкие испытания. Враг сделал новые завоевания на нашем фронте. Дальнейшие неудачи наши грозят самой целостности нашей родины, грозят завоеваниям республики и революции»89. Оратор считал, что спасти страну смогут только великий энтузиазм народа, напряжение всех его сил и сознание правоты дела, за которое борется Россия. Он призывал прочувствовать грозные слова «Отечество в опасности», чтобы революция вышла победительницей. Скорейшее достижение всеобщего демократического мира, с признанием права наций на самоопределение, Авксентьев назвал главной задачей, наряду с великой заботой свободной России о защите родины. «Наша родина не может погибнуть. Не может быть между нами разделений, по крайней мере, в одном — в горячем и страстном стремлении спасти и отстоять родину»90. По словам Авксентьева, призыв к единению граждан и обороне страны должен был прозвучать именно в Пред-
9. Руднева СЕ.
129
парламенте, собравшем в первый раз за время революции людей разных классов и партий. «Организованная общественность, представляемая нами, и правительство должны объединить свои усилия для активной работы в целях организации тыла и для жертвы на армию»91.
Авксентьев приветствовал союзные державы в лице их представителей, находившихся в зале. Все члены Предпарламента, за исключением большевиков и интернационалистов, встали и долго аплодировали раскланивавшимся союзникам.
Наряду с тяжелым внешним положением России, не менее сложной была обстановка и внутри страны: хозяйственная разруха, расстройство транспорта, финансовые затруднения, недостаток продовольствия. Все это разрушало прочность фронтов и усиливало анархию. Основными мерами для излечения страны от недугов Авксентьев считал органическое строительство, неотложное проведение законодательных актов, которые упорядочили бы хозяйственную, экономическую жизнь страны. «Эти меры должны учитывать те новые условия, которые создались вместе с рождением новой России. Только такое органическое строительство и законодательство подведет солидную базу под новое Российское государство. Только оно даст и организованной общественности и правительству необходимые силы для энергичной борьбы с анархией и попытками возвращения к старому»92.
Оратор отметил, что Временное правительство стремилось всегда идти этим путем; усилить его деятельность в этом направлении, поставить новые задачи для российской государственности — дело Совета республики. Российская государственность не в первый раз переживает тяжкие удары, — говорил Авксентьев. Были в истории страны моменты еще более тяжкие. И народная Россия всегда выходила из таких испытаний победительницей, даже тогда, когда она не была свободна. «Многие из присутствующих здесь долго ждали этой свободы, многие приняли страдание во имя этой свободы. Они верили в нее и в освобожденный народ. Неужели же шесть месяцев после достижения свободы, шесть месяцев ужасных испытаний, когда народу трудно было еще соорганизоваться, могут убить нашу веру? Никогда»93.
Авксентьев подчеркнул, что Предпарламент будет существовать меньше двух месяцев, до открытия всенародного Учредительного собрания, которого ждала вся Россия. Временное правительство обещало не отсрочивать его созыва и Временный совет должен был способствовать тому же, употребив все свое влияние на страну и правительство. «В настоящее время каждый час бесконечно дорог. Пусть наше существование недолго, пусть компетенция наша ограничена, от нашей энергии и работы будет зависеть и степень
130
нашего влияния на правительство и степень нашей помощи ему в осуществлении неотложных задач, создания боеспособных армий, создания порядка в стране и стремлении к почетному миру. Мы, организованная общественность — великая сила, ибо организованная общественность есть то основание, без доверия, без совместной работы с которым не может быть плодотворного государственного правительства»94.
В заключении речи Авксентьев выразил глубокую уверенность в том, что российская общественность сумеет выполнить эту задачу и пожелал успеха ответственной работе Предпарламента. И на этот раз аплодисменты раздались только справа и в центре зала.
Затем по предложению фракции народной свободы, поддержанному и другими группами, заявление подписали более 30 членов Предпарламента95 — Совет республики единогласно, без прений постановил впредь до выработки особой комиссией наказа принять к руководству президиума наказ Государственной думы. Далее Совет республики перешел к выборам товарищей председателя, секретаря и старшего товарища секретаря. Без прений было принято предложение об избрании четырех товарищей председателя.
Началась подача записок с именами кандидатов товарищей председателя. Для подсчета записок был объявлен перерыв. По возобновлении заседания председатель Н.Д. Авксентьев объявил, что записками в товарищи председателя намечены В.Н. Крохмаль (с.-д.), А.В. Пешехонов (н.с.) и В.Д.Набоков (к.-д.). Все три кандидата выразили согласие баллотироваться. Ввиду принятия наказа Государственной думы баллотировка кандидатов производилась шарами. Товарищи председателя оказались избранными: В.Н. Крохмаль — 201 (20296) голосом против 46, А.В. Пешехонов — 222 голосами против 23, В.Д. Набоков — 203 голосами против 43. Результаты выборов были и на этот раз встречены аплодисментами справа и в центре зала. Четвертым товарищем председателя намечался большевик, но в связи с решением большевиков уйти из Предпарламента четвертый товарищ председателя не был избран.
Последовал перерыв для избрания секретаря Предпарламента и его товарища. Кандидатом на должность секретаря был намечен 129 голосами эсер М.В. Вишняк, признанный избранным без баллотировки шарами. В старшие товарищи секретаря наметили 137 записками представителя торгово-промышленной группы В.П.Че-франова97, также признанного избранным.
После этой процедуры размеренный ход работы Предпарламента был нарушен. В деятельности только что открытого временного парламента наступил знаковый момент, имевший далеко идущие последствия для судьбы страны. Демарш большевиков неожиданным не был — такое развитие событий предполагалось многими
9*
131
наблюдателями. Н.Д.Авксентьев заявил, что к нему поступило заявление от фракции большевиков с просьбой предоставить ей слово для оглашения декларации, определяющей ее отношение к Временному совету. На основании упомянутого наказа, право допустить подобное заявление принадлежало председателю, который и допустил его, предупредив, что заявление это должно ограничиться 10 минутами и никаких прений по его поводу быть не может.
Перед выступлением большевиков Авксентьев внес ясность в дальнейший порядок заседания. Он сообщил, что получил заявление, в котором предлагалось после выборов президиума, т. е. после заслушивания внеочередного заявления, заседание закрыть и назначить ближайшее на понедельник или вторник в 11 часов. Раздались голоса в пользу понедельника. Предложение баллотировалось и собрание постановило назначить следующее заседание на понедельник, 9 октября.
Затем слово было предоставлено Л.Д.Троцкому (Бронштейну), появление которого вызвало в зале оживление. Сначала слушали довольно спокойно, хотя держал он себя нарочито вызывающе и при протестах части собрания против отдельных мест его речи пренебрежительно пожимал плечами. По мере того, как Троцкий читал свою декларацию, его начали перебивать все более резкими возгласами.
Официально заявлявшейся целью Демократического совещания, созванного ЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов, — говорил Троцкий, — являлось упразднение безответственного личного режима, питавшего корниловщину и создание подотчетной власти, способной ликвидировать войну и обеспечить созыв Учредительного собрания в назначенный срок. Между тем за спиной Демократического совещания, путем закулисных сделок Керенского и вождей социалистов-революционеров и социал-демократов меньшевиков были достигнуты результаты, прямо противоположные официально объявленным целям: создана власть, которая и вокруг которой явные и тайные корниловцы играют руководящую роль. «Безответственная власть отныне закреплена и провозглашена формально. Совет республики объявлен совещательным учреждением. На восьмом месяце революции безответственная власть создает себе прикрытие из нового издания булыгинской Думы»98.
По мнению Троцкого, цензовые элементы вошли в Предпарламент в таком числе, на которое, как показали выборы, они не имели никакого права. Несмотря на это, именно конституционно-демократическая партия добилась безответственности власти, даже перед искаженным, в угоду цензовой буржуазии, Предпарламентом. «Та самая к.-д. партия, которая настаивала на зависимости Временного правительства от председателя Государственной думы г. Родзянко,
132
добилась независимости Временного правительства от Временного совета республики». В Учредительном собрании, — заметил Троцкий, — цензовые элементы будут занимать менее благоприятное положение, чем во Временном совете. Он считал, что если бы цензовые элементы действительно готовились к Учредительному собранию через полтора месяца, у них не было бы никаких мотивов отстаивать безответственность власти сейчас, и значит буржуазные классы поставили себе целью сорвать Учредительное собрание.
Политика правительства и имущих классов в промышленной, аграрной и продовольственной областях усугубляла естественную разруху, порожденную войной, — считал Троцкий. Он обвинил цензовые классы в провокации крестьянского восстания — детонатора гражданской войны, в организации начала его подавления, попытках голодом задушить революцию и в первую очередь Учредительное собрание. Эти заявления Троцкого вызвали сильный шум и протесты правой части зала, послышались возгласы «Ложь!»
Игнорируя протесты, Троцкий утверждал, что не менее преступной является внешняя политика буржуазии и ее правительства. «После 40 месяцев войны столице грозит смертельная опасность. Мысль о сдаче революционной столицы германским войскам ни мало не возбуждает возмущения буржуазных классов. (Шум и протесты.) Наоборот, она приемлется как естественное звено общей политики, которая должна облегчить контрреволюционный заговор. В ответ на опасность выдвигается план переселения правительства в Москву...»99 Временное правительство, — продолжал Троцкий, — под указкой к.-д. контрреволюционеров и союзных империалистов без смысла, цели и плана тянуло убийственную лямку войны, обрекая на бесцельную гибель новые сотни тысяч матросов, солдат и готовило сдачу Петрограда, крушение революции. В то время как матросы и солдаты-большевики гибли с другими солдатами и матросами в результате чужих ошибок и преступлений, «так называемый верховный главнокомандующий» продолжал громить большевистскую печать. «Руководящая партия Временного совета служит для всей этой политики добровольным прикрытием. Мы, фракция социал-демократов большевиков, заявляем: с этим правительством народной измены...» В зале раздался сильный шум в центре и справа, возглас «мерзавец». Председатель призывал Троцкого к порядку, но за общим шумом голоса председателя не было слышно. Троцкий пытался продолжать: «С этим Советом контрреволюционного попустительства...», но в ответ звучали крики: «Вон, долой!», «Гражданин Троцкий, вы подготовили сдачу Петрограда!*.
Авксентьев счел нужным вмешаться: «Я призвал оратора к порядку и предлагаю собранию выслушать его заявление спокойно». «Мы не можем слушать его спокойно», — раздались возгласы.
133
Председатель Предпарламента, тем не менее, убеждал собрание сохранять достоинство и предложил Троцкому продолжать.
Троцкий заявил, что большевики не имеют ничего общего с той убийственной для народа работой, которая вершится за официальными кулисами. Революция в опасности; в то время как войска Вильгельма угрожают Петрограду, правительство Керенского и Коновалова готовится бежать в Москву, чтобы превратить ее в оплот контрреволюции. «Мы взываем к бдительности московских рабочих и солдат. Покидая Временный совет (сильный шум в центре), мы взываем к бдительности и мужеству рабочих, солдат и крестьян всей России». «Германских, а не русских», — звучали голоса.
Троцкий продолжал: «Петроград в опасности, революция и народ в опасности. Правительство усугубляет эту опасность, а правящие партии помогают ему. Только сам народ может спасти страну. Мы обращаемся к народу: да здравствует немедленный честный, демократический мир. Вся власть Советам, вся земля народу. Да здравствует Учредительное собрание». Раздались рукоплескания на скамьях большевиков. Троцкий добавил, что к этому заявлению, помимо членов фракции большевиков, присоединились также члены Предпарламента, избранные не по партийным спискам: делегат второй армии Ч., делегат железнодорожного союза Мамаев, делегаты национальных организаций П.И. Стучка и Бульший (Буншик)100.
Троцкий покинул трибуну под общий шум. Большевики поднялись с мест и демонстративно ушли вместе с ним из зала заседания под шум и иронические возгласы: «Ступайте в немецкие вагоны!». Никто, однако, не пытался удержать большевиков.
Н.Д. Авксентьев заявил: «Граждане. Прошу высокое Собрание сохранять спокойствие. По техническим причинам заседание переносится на вторник, 11 часов утра»101. На этом в десятом часу вечера первое заседание Предпарламента закрылось. Повестка следующего заседания еще не была выработана.
В прессе подводились итоги первого дня работы Предпарламента. Газета «Речь» считала, что его первое заседание прошло под знаком коалиции. Речи министра-председателя А.Ф. Керенского, Е.К. Брешко-Брешковской, Н.Д.Авксентьева были проникнуты вполне определенным стремлением высказать то, что было общим для громадного большинства Совета республики. «И мы были сегодня свидетелями того, как весь зал, — от представителей московских общественных деятелей и к.-д. до меньшевиков и с.-р., — сливался в одном чувстве, как все фракции Совета, за исключением ничтожной кучки большевиков, аплодировали призыву напрячь все силы для отражения врага, для борьбы за честь и достоин
134
ство родины»102. Собравшись впервые после революции, представители различных общественных групп — цензовых и демократических, если не считать большевиков, пожелавших продемонстрировать уже в первый день Предпарламента свою изолированность, — нашли, по крайней мере, для первого заседания, общие слова.
Речью А.Ф. Керенского оказались наиболее удовлетворены умеренные группы Совета республики. Ф.И.Родичев полагал, что выступления А.Ф. Керенского и Н.Д. Авксентьева давали основание рассчитывать, что большинству Предпарламента удастся наладить соглашение на почве обороны вместе с силами страны и поддержки Временного правительства. Результатами первого заседания оказался доволен также бывший министр юстиции А.С. Зарудный, надеявшийся, что работа Предпарламента будет носить деловой характер и он не превратится в говорильню.
К числу недовольных речью А.Ф. Керенского относились интернационалисты, социал-демократы и социалисты-революционеры.
Оценивая в целом позиции министра-председателя и демократии, меньшевики-интернационалисты отмечали: «Поход против Керенского справа с каждым днем становится решительнее; тут, безусловно, имеется единый фронт от Бурцева и кадетов до Суворина и Пуришкевича. Поэтому для Керенского и левой части министерства теперешнее переходное положение с каждым днем становится все более и более невыносимым; авторитет их, расшатываемый справа и слева все более и более падает, и Учредительное собрание должно представляться им если не полным избавлением от напастей, то во всяком случае меньшим из зол»103. Демократия же, «пока она располагает свободой слова и печати, пока у нее есть Советы и другие организации, даже оставаясь в оппозиции, имеет полную возможность бороться с саботажем Учредительного собрания, откуда бы он ни исходил»104.
Уход большевиков из Предпарламента также активно обсуждался. Высказывались разные мнения. Часть общества считала, например, что он провел резкую разграничительную линию между двумя политическими лагерями: оставшиеся в Совете республики сплачивались ощущением необходимости обороняться во что бы то ни стало и тем самым ясно отделялись от ушедших, провозглашавших лозунг немедленного мира во что бы то ни стало. Ожидалось,
что кристаллизация общества пойдет быстрей и скоро выяснится
«10е;
реальная сила каждого из лагерей .
В прессе сообщалось также, что решение большевиков покинуть Предпарламент было вынесено после очень бурных прений. Среди большевиков по этому поводу обнаружились разные течения. Наиболее правым оказался Л.Б. Каменев, выступавший против выхода из состава Совета республики. Л.Д. Троцкий поддер
135
живал уход из Предпарламента, но позже, когда представится возможность дать бой по какому-нибудь важному вопросу, например о мире. Победила точка зрения В.И. Ленина и Г.Е. Зиновьева, настаивавших на немедленном выходе из состава Временного совета. Именно их предложение было принято большинством в три голоса.
Ввиду позиции, занятой большевиками по отношению к Предпарламенту, один из журналистов обратился с вопросом по этому поводу к лидеру фракции большевиков Л.Д. Троцкому, от имени фракции читавшему декларацию о выходе из Совета республики. Он отметил, что большевики в свое время решили принимать участие в Демократическом совете, полагая, что этот орган, созываемый Центральным исполнительным комитетом, будет строго демократическим, причем с ответственностью Временного правительства перед ним и без представительства цензовых элементов в нем. Теперь же, когда Демократический совет — Предпарламент фактически был созван Временным правительством с большим числом цензовых элементов, при полной безответственности перед ним Временного правительства, фракция большевиков вопрос этот пересмотрела и резко изменила свое отношение к Совету республики. Они считали невозможным скрывать от масс, что политика Временного правительства и Предпарламента будет направлена совсем не в сторону заключения мира, а на продолжение войны во что бы то ни стало.
Аргументация была весьма резкой. «Мы, большевики, не можем принимать участие в работе этого никчемного учреждения. Мы полагаем, что вся политика правительства и демократии должна быть сосредоточена на вопросе о скорейшей ликвидации войны и заключения мира. Нас спрашивают, как это сделать. Мы отвечаем, что Правительство Российской республики, через головы империалистских правительств, должно обратиться ко всем воюющим, фактически, народам о немедленном прекращении войны и заключении мира. Мы верим, что народ ответит немедленным перемирием. Если же бы этого не случилось, то мы, большевики, стали бы самыми ярыми оборонцами. И уж, поверьте, мы бы повели войну по-настоящему. Разве теперь Россия ведет войну? Разве теперь кто-нибудь интересуется теми, кто сидит на фронте, а тогда мы бы заставили всю страну напрячь все свое внимание, отдать все свои силы и все средства для войны. Мы бы отобрали в тылу все сапоги и послали их на фронт. Мы бы предоставили буржуям корки хлеба, а хлеб отправили на фронт, произвели бы строгую ревизию всего имеющегося в стране и строго его распределили. А пока этого нет, пока Временное правительство преследует цели, чуждые народу,
136
пока оно желает вести войну, чуждую нам, мы в этом учреждении быть не можем»106.
Ввиду того, что комиссии еще не были избраны, в течение 8 и
9 октября в Мариинском дворце заседали только президиум Предпарламента и Совет старейшин фракций (сеньорен-конвент).
8 октября, днем, в Мариинском дворце состоялось заседание совещания президиума Совета республики. Присутствовали председатель Предпарламента Н.Д.Авксентьев, его товарищи — В.Д.Набоков и А.В. Пешехонов, секретарь М.В. Вишняк и старший товарищ секретаря В.П. Чефранов107. Совещание постановило впредь до утверждения Наказа Предпарламента считать его заседания законными при наличии трети общего числа членов Совета республики. Довольствие членам Совета республики в размере 15 рублей в день предполагалось выдавать всем прибывшим в Петроград к началу заседаний Предпарламента 7 октября, остальным — со дня получения извещения об их избрании.
Стенограммы общего заседания Совета республики было решено печатать в количестве 2 тыс. экземпляров. Каждому члену Предпарламента планировалось выдавать по одному экземпляру стенограмм. Остальные должны были рассылаться по разным учреждениям, согласно особо разрабатывавшемуся списку.
Также 8 октября, после совещания президиума, в Мариинском дворце состоялось заседание Совета старейшин (сеньорен-конвента). На совещании присутствовали члены президиума: председатель Совета республики Н.Д.Авксентьев, товарищи председателя В.Д. Набоков и А.В. Пешехонов, секретарь М.В. Вишняк, товарищ секретаря В.П. Чефранов, представители всех фракций: от кадетов — М.М. Винавер, М.С.Аджемов, В.Д.Набоков; от эсеров — А.Р. Гоц, В.А. Карелин, В.М. Зензинов; от социал-демократов меньшевиков — Ю.О.Мартов, Ф.И. Дан, Б.О.Богданов, от торгово-промышленной группы — Н.Н.Кутлер и другие, всего до 20 человек.
По вопросу о представительстве политических партий и групп в Совете старейшин было постановлено следующее: предоставить наиболее крупным фракциям — социал-демократам меньшевикам, социалистам-революционерам и партии народной свободы по четыре места; всем остальным партиям, при численности их не менее
10 и не более 20 человек — по одному месту, а при численности свыше 20 — по два места, внепартийным группам, при численности не менее 30 человек — по одному месту, при численности более 30 человек — по два места.
После состоявшегося обмена мнениями было решено предложить общему собранию Совета республики осуществить образование следующих комиссий: по обороне, иностранным делам, по выработке мер для укрепления основ республиканского строя и
137
для борьбы с анархией и контрреволюцией, по урегулированию государственного хозяйства и труда, продовольственную, земельную, по национальным вопросам, редакционную, по Наказу, распорядительную, личного состава и контрольно-финансовую108. В основу образования комиссий предполагалось положить пропорциональное начало, т. е. избирать их членов пропорционально численности группы фракций, причем для одних комиссий число их членов определялось по одному члену от 10, для других — по одному от 20 и для третьих — по одному от 40.
Комиссии по обороне, укреплению основ республиканского строя, урегулированию государственного хозяйства и труда, по национальным вопросам и контрольно-финансовая должны были стать самыми многочисленными и образовывались по принципу представительства одного члена от 10. Комиссии по иностранным делам, продовольственная и земельная формировались избранием одного члена от 10. Остальные комиссии — избранием одного члена от 40109.
Совет старейшин решил предложить полному составу Предпарламента устраивать общие заседания по понедельникам, средам и пятницам с 11 до 7 часов вечера, с перерывом с 2 до 3 часов дня. На уже начавшейся тогда неделе 9-15 октября, по информации «Биржевых ведомостей», заседания должны были состояться во вторник, четверг и субботу — 10, 12 и 14 октября соответственно110.
Совещание постановило поручить управляющему канцелярией Временного совета И.И. Батову выработать проект правил порядка поименного голосования членов Предпарламента111.
Сообщалось, что на заседании Совета республики 10 октября министр-председатель А.Ф. Керенский выступит с разъяснениями о состоянии обороны в государстве, о внешнем международном положении, по вопросу об эвакуации Петрограда, причем, по мнению правительства, все эти вопросы должны были заслушиваться в закрытом заседании. При докладе министра-председателя А.Ф. Керенского по вопросу об обороне должен был присутствовать вызванный им, как верховным главнокомандующим, из Ставки для дачи объяснений начальник штаба верховного главнокомандующего генерал Н.Н.Духонин.
Совет старейшин Предпарламента после обмена мнениями признал необходимым заслушать сообщение министра-председателя о состоянии обороны при открытых дверях. В газете «Речь» отмечалось: «Совет старейшин высказался за то, чтобы вопрос об обороне страны обсуждался при открытых дверях, хотя А.Ф. Керенский предполагал сделать свое сообщение в закрытом заседании»112. При обсуждении вопроса об эвакуации Петрограда и о выезде правительства в Москву выяснилось, что большинство фракций и
138
групп Совета республики от демократических организаций считало немедленный отъезд правительства из Петрограда не соответствовавшим положению дел на фронте. Большинство представителей фракций, однако, признавало необходимым принятие более энергичных мер к разгрузке Петрограда.
В Совет старейшин поступало много ходатайств от различных организаций о предоставлении им мест в Совете республики. Рассмотрение этого вопроса было отложено на одно из ближайших заседаний Совета старейшин.
8 конце заседания сеньорен-конвента обсуждались вопросы о порядке выдаче билетов для публики и о праве кандидатов в члены Предпарламента замещать членов во время их отсутствия. Было также решено из числа имевшихся в верхних боковых ложах 150 мест для публики предоставить цензовой группе — 35, представителям демократических организаций — 70, сеньорен-конвенту — 30, Временному правительству — 20113. По вопросу о праве кандидатов замещать членов Совета республики было признано, что заместитель вступает в права членов Предпарламента лишь по приглашению его, в порядке статьи I Положения, Временным правительством. Поступавшие ходатайства от различных организаций о предоставлении им мест в Совете республики планировалось обсуждать в одном из ближайших заседаний Совета старейшин.
9 октября утреннее заседание Временного правительства было разбито на две части, причем важнейшие вопросы — о международной политике, подготовке к парижской конференции, положении дел на фронте — были предметом секретного заседания. Особенно важной в тот момент считалась подготовка к дипломатической конференции. Временное правительство, чувствуя, что в этом вопросе ему придется подкрепить свои предложения и намерения авторитетом Предпарламента, деятельно готовилось к тому дню, когда министру иностранных дел М.И. Терещенко предстояло ознакомить Временный совет Российской республики с ролью России в сфере союзнической дипломатии и теми надеждами, которые можно было питать в результате предпринятых усилий к достижению достойного России завершения войны.
Министр-председатель А.Ф. Керенский был заранее предуведомлен, что 9 октября его посетит английский посол сэр Джордж Бьюкенен, с которым придется иметь беседу по поводу намерений Центрального исполнительного комитета Совета рабочих и солдатских депутатов делегировать своего представителя на парижскую конференцию с определенными директивами, касающимися возможных условий будущего мирного договора. Иностранные союзные послы стремились выяснить отношение Временного правитель
139
ства к этой роли демократии. Газеты сообщали, что в один из ближайших дней по этому поводу состоится специальное совещание114.
Для Временного правительства также не составляло секрета, что на ближайших же заседаниях Предпарламента будут ему предъявлены вопросы относительно деятельности министров: внутренних дел — A.M. Никитина, продовольствия — С.Н. Прокоповича, путей сообщения — А.В. Ливеровского. Против последнего собирались выступить делегаты железнодорожного союза, считавшие высших чинов министерства виновниками разразившейся железнодорожной забастовки.
На этом же заседании правительства большое внимание было уделено обсуждению положения на северном фронте в смысле дезорганизации армии. Поступавшие оттуда сведения заставляли Временное правительство весьма серьезно задуматься о результатах предстоящих военных операций на этом фронте. Все усилия его были направлены к тому, чтобы вселить в воинские массы сознание страшной опасности, угрожавшей России, в случае неисполнения ими воинского долга, им объяснялось, что, быть может, предпринимается последнее усилие для подготовки почвы для мирных переговоров. Подробно о положении дел на фронте должен был доложить сначала Временному правительству, а затем и Предпарламенту вызванный с этой целью из Ставки начальник штаба верховного главнокомандующего генерал Н.Н.Духонин.
Как и ожидалось, 9 октября в 4 часа дня министра-председателя А.Ф. Керенского посетил английский посол сэр Джордж Бьюкенен и имел с ним продолжительную беседу115.
9 октября состоялось частное совещание представителей земской группы во главе с полковником А.Е. Грузиновым. Решено было обратиться к представителям казачьей фракции в Совете Российской республики с предложением объединиться для совместной работы116. Во исполнение этого решения, представители земской группы во главе с полковником А.Е. Грузиновым обратились к представителям казачьей фракции в Совете республики с предложением объединиться, так как выяснилось, что земцы и казаки почти по всем вопросам придерживались одних и тех же взглядов. Казачья группа дала свое принципиальное согласие на слияние с земцами11'.
Таким образом, после некоторого совещания земцы и представители казачества нашли общую платформу для соглашения, сохранив при этом полную свою независимость.
Казачья фракция Предпарламента обсуждала также вопрос о выходе большевиков из состава Совета республики. Большинство представителей фракции заявили, что своей тактикой большевики поставили себя совершенно определенно в ряды врагов родины.
140
Желая воспрепятствовать объединению всех живых сил страны и оставляя за собой свободу действий, большевики, по мнению казаков, дали полное моральное право Временному правительству и Временному совету республики самым решительным образом преследовать всякие выступления большевиков, которые могли угрожать целости государства и, вместе с тем, направить все усилия к осуществлению мероприятий, необходимых для установления порядка, поднятия боеспособности армии и флота118.
На состоявшемся 9 октября 1917 г. совместном совещании казачьей группы, земской группы и группы общественных деятелей решено было заключить блок для совместных действий. В комиссию по обороне всеми тремя группами вошли генерал М.В. Алексеев, А.И. Дутов, В.Д. Кузьмин-Караваев и др.; в комиссию по международным делам — генерал М.В. Алексеев и П.Б. Струве; в комиссию по борьбе с анархией — Н.Н. Щепкин, В.Д. Кузьмин-Караваев
119
8 канцелярии Совета республики было получено сообщение от центрального военно-промышленного комитета о том, что А.И. Гучков не сможет прибыть к началу работ Предпарламента и его заместителем в Совете республики будет М.С. Маргулиес. Заместителем представителя еврейской народной партии стал А.Ф. Пе-рельман120.
Тем временем работа Предпарламента постепенно налаживалась, внутри учреждения проходили интенсивные политические консультации. Представители казаков, в частности, вели переговоры с крестьянами об образовании единой группы на общей платформе. Председателем казачьей группы был намечен товарищ председателя Союза казачьих войск А.А. Михеев, а товарищем председателя П.Л.Самсонов.
Меньшевики требовали, чтобы прения о внешней политике проходили при открытых дверях. Торгово-промышленная фракция Совета республики избрала своим председателем Н.Н. Кутлера и товарищем председателя — Н.Ф. Дитмара121.
9 октября председатель Совета республики Н.Д.Авксентьев посетил министра-председателя А.Ф. Керенского и имел с ним беседу по поводу ближайшей деятельности Предпарламента. А.Ф. Керенский в тот же день нанес Н.Д. Авксентьеву ответный визит122.
9 октября председатель Временного совета Российской республики Н.Д.Авксентьев дал интервью газете «Биржевые ведомости», в котором коснулся, прежде всего, вопроса о предстоящей практической работе нового представительного учреждения. Он считал, что перед Советом Российской республики стояли те же вопросы, что и перед Временным правительством, а также общественными организациями России. На первый план должны были выйти про
141
блемы обороны, транспорта, торгово-промышленной жизни страны и аграрный вопрос. В силу сложившейся обстановки следовало незамедлительно коснуться проблем обороны, поэтому этот вопрос планировалось поставить на повестку ближайшего заседания.
Как отмечалось выше, министр-председатель А.Ф. Керенский выразил желание вопросы обороны рассматривать на общем собрании Совета республики при закрытых дверях. Н.Д. Авксентьев в этой связи отметил, что «начинать свою работу с закрытия дверей заседания нам бы не хотелось»123. Предлагалось поэтому отказаться от рассмотрения наиболее секретных деталей и коснуться вопросов обороны постольку, поскольку этим не будут затронуты интересы военной тайны при открытых дверях. «Мы надеемся, что Совет республики и в открытом заседании будет ознакомлен верховным главнокомандующим или тем, кто его заменит, с истинным положением вещей на театре военных действий, — с положением, которое, к сожалению, является секретом Полишенеля.
Что касается деталей, то к ним придется вернуться в заседании комиссии, которая будет происходить при закрытых дверях»124.
Н.Д.Авксентьев выразил уверенность в том, что суждения, которые бы имели место в заседании Предпарламента и декларации, с которыми выступят по вопросам обороны представители отдельных советских групп, имели бы большое моральное значение для России вообще и для армии в частности.
Кроме вопросов практического характера, председатель временного парламента считал необходимым предложить Совету республики заняться и вопросами теоретическими. «Нас называют "предпарламентом", и мы должны оправдать это название, взяв на себя работу по подготовке различных вопросов, на которых придется в первую очередь остановиться Учредительному собранию. Мы отнюдь не хотим в каком бы то ни было отношении узурпировать права Учредительного собрания, но мы считаем себя обязанными выполнить подготовительную к нему работу в той мере, в какой это будет для нас по силам»125.
Н.Д. Авксентьев считал также, что работа Предпарламента будет начинаться в комиссиях, где планировалось выдвигать на очередь различные вопросы момента, проявлять в доступной мере инициативу, широко пользуясь предоставленным Совету республики правом предъявления правительству вопросов, а затем передавать свои предположения на рассмотрение общих собраний. «Нам нужно спешить, ибо с одной стороны мы рождены всего лишь для двухмесячной жизни, а с другой — мы прекрасно понимаем, что каждый потерянный час несет с собой непоправимое зло для нашего отечества. Эти условия заставляют нас отказаться от соблюдения различных форм и, игнорируя иногда требования строгого порядка,
142
приложить все усилия к тому, чтобы наша работа шла наивозможно быстрым темпом»126.
В своем интервью Н.Д. Авксентьев говорил также о выступлении большевиков на первом заседании Предпарламента. Он считал, что, покидая Совет республики и объявляя ему бойкот, большевики поступили вопреки своим собственным интересам. «Да и в их собственной среде были по этому поводу большие сомнения, голоса их разделились поровну, и вопрос был разрешен большинством чуть ли не в 2-3 голоса. Уходить им не следовало: для Совета это — только демонстрация, которая отнюдь не может отразиться на нормальном ходе его работы, для большевиков же это — потеря возможности внутри самого Совета отстаивать свою точку зрения и даже протестовать против самого Совета»127.
Авксентьев полагал, что уход большевиков может несколько понизить авторитет Совета республики в глазах той части рабочей массы, которая стоит за большевиками. В глазах же остальной России Предпарламент оставался тем же авторитетным органом, хотя и несовершенным по своей организации, который представлял тогда интересы всех слоев российских граждан.
Отвечая, почему он не лишил Л.Б. Троцкого слова, когда тот читал свою декларацию, Н.Д. Авксентьев сказал, что выступление большевиков отнюдь не стало для него неожиданным. Содержание этой декларации — пересказ известных передовиц из «Рабочего пути» — было известно заранее. Можно было сомневаться только в форме, в которую эта декларация будет облечена. «Полагая, что достоинство Совета Российской республики требовало отнестись к этому документу с полным спокойствием, что принятие слишком решительных мер поведет к новым эксцессам, что, наконец, лишение Троцкого слова может повлечь за собою обвинение в стремлении "зажать рот" своему политическому противнику с самого же начала существования Совета республики, я предпочел дать возможность ему договорить до конца, призвав его к порядку»128.
Комментируя свое отношение к проекту эвакуации правительства и Совета республики в Москву, Авксентьев опасался определенно высказываться по этому вопросу. Прежде всего потому, что не знал, насколько реальной была опасность для Петрограда в тот момент, в каком положении находился бы Петроград в случае взятия неприятелем Ревеля. «Вопрос должен быть решен в зависимости от стратегических условий. Мнения расходятся. Я читал мнение такого военного авторитета, как ген. Алексеев, который заявляет, что Петрограду до весны опасность не угрожает. Я полагаю, что прежде, чем решить этот вопрос, необходимо его всесторонне обсудить и, если опасность окажется действительно реальной, то
143
гда, конечно, придется эвакуировать столицу. Во всяком случае, правительство, а с ним и Предпарламент должны покинуть Петроград в последний момент. Пока же нужно исподволь подготовиться к этой возможной эвакуации»129. В зависимости от разрешения этого вопроса находился и вопрос о том, где быть Учредительному собранию: в Петрограде или в Москве.
8 заключение интервью Н.Д. Авксентьев выразил уверенность в том, что в Совете Российской республики будет найден путь, по которому временный парламент сможет пойти в своем большинстве. «Настаивая на коалиции, мы полагали, что существует известная общая средняя линия революции; я надеюсь, что теперь эта линия будет найдена. Совет, в лице его старейшин, к этому стремится и в это верит»130.
Как председатель Совета крестьянских депутатов, Н.Д.Авксентьев сообщил, что член этого Совета Н.Д. Кондратьев назначен не министром, а товарищем министра продовольствия, вместо А.А. Титова.
9 октября в течение всего дня в Мариинском дворце было затишье. С утра во дворец заходили некоторые члены Предпарламента, но оставались недолго. Пока комиссии еще не образовались и комиссионные работы не начались, члены Совета республики были заняты чисто организационной работой по фракциям.
В течение ближайших дней правительство намеревалось внести во Временный совет подлежащие его обсуждению законопроекты и вопросы, и тогда в Мариинском дворце должна была начаться интенсивная работа.
К 10 октября стал известен состав Предпарламента, опубликованный по данным канцелярии Временного совета Российской республики. По списку представителей цензовых групп в Предпарламент вошли: от партии народной свободы — 56, от представителей торговли и промышленности — 34 (в том числе от Московского торгово-промышленного комитета 6), от Всероссийского общества редакторов — 2, от Академического союза — 3, от Совета московского совещания общественных деятелей — 15, от Союза земельных собственников — 7, от Российской лиги равноправия женщин — 2, от Главного комитета земского союза — 1, от Духовной академии —
1, от Всероссийского совета духовенства и мирян — 1, от Всероссийского совета педагогов духовных школ — 1, от старообрядцев —
2, от Радикально-демократической партии — 2, от Центрального военно-промышленного комитета — 1, от Центрального бюро совета инженеров — 1, от казачества — 22, не считая 3 казаков, вошедших от демократических организаций.
По списку демократических организаций в состав Предпарламента вошли: от меньшевиков-объединенцев — 62, от большеви-
144
ков — 53, от общей кооперации — 18, от увечных воинов — 1, от фронта — 25, от экономических организаций — 6, от демократического духовенства — 1, от флота — 3, от Почтово-телеграфного союза — 2, от женских организаций — 1, от мелких демократических групп — 10, от учительского союза — 2, от крестьянского союза — 2, от исполнительного бюро Совещания советов присяжных поверенных — 1, от военно-окружных комитетов — 2, от Трудовой народно-социалистической партии — 3, от украинских с.-д. — 1, от рабочей кооперации — 5, от группы «Единство» — 1 (Г.В. Плеханов), от земельных комитетов — 5, от с.-р. — 63, от исполнительного совета крестьянских депутатов — 38, от группы с.-д. объединенных интернационалистов — 3, от железнодорожного союза — 4, от земской группы — 37, от губернских исполнительных комитетов — 4, от казачьего самоуправления — 3, от земских работников — 1.
От национальных организаций по списку демократических организаций в Предпарламент вошли следующие представители: от украинской организации — 2, от латышей — 1, литовцев — 2, мелких народностей Поволжья — 1, от грузин — 2, бурят — 1, белорусов — 2, поляков — 2, латгальцев — 1, эстонцев — 1, совета национально-социалистических партий — 1, союза горцев — 1, армян — 2, мусульман — 4, евреев — 2, еврейской народной партии — 1, еврейской рабочей социалистической партии (поалей-цион) — 1. Кроме того, 5 представителей национальностей вошло от цензовиков.
Общее число Временного совета Российской республики постановлением Временного правительства, как известно, было определено в 555 человек. Вследствие ухода из Предпарламента 53 большевиков и 5 присоединившихся к ним из других фракций, в Совете республики осталось 497 членов. В эту цифру входили 126 цензовиков, 3 казака-цензовика и 22 казака-демократа, 5 цензовых представителей национальностей и 27 демократических представителей национальностей и 314 представителей демократических организаций. Общее число цензовых представителей составило 153 человека, демократических — 344. В кругах революционной демократии возникло предложение о замещении мест большевиков в Совете республики другими представителями Демократического совещания'0'.
Итак, было уже известно, что второе заседание Временного совета Российской республики состоится во вторник, 10 октября, в 11 часов утра «частью при закрытых дверях»132.
Первым на повестку дня заседания 10 октября с 11 часов предполагалось поставить вопрос об образовании 12 комиссий. Затем с 12 часов дня должно было быть сообщение А.Ф. Керенского об обороне государства, международных отношениях, эвакуации Пет-
10. Руднева СЕ. 145
рограда. Проблемы обороны и положение дел на фронте, согласно решению Совета старейшин, должны были обсуждаться в открытой части заседания. В этой связи сообщалось, что А.Ф. Керенский выступит, вероятно, в скором времени с дополнительными объяснениями по тому же вопросу в заседании Комиссии по обороне, которую планировалось образовать на заседании Совета республики 10 октября133. И третьим вопросом, запланированным в повестке второго заседания Предпарламента на 10 октября, было сообщение Временного правительства "об эвакуации г. Петрограда"134.
Как выяснялось, подавляющее большинство представителей фракций групп Временного совета считали немедленный отъезд правительства в Москву совершенно не соответствовавшим положению дел на фронте. «Авторитетнейшие представители Временного совета» считали, что дальнейшее наступление немцев, вероятно, будет приостановлено135. Вместе с тем, однако, большинство членов Предпарламента считали, что энергичные меры по разгрузке Петрограда и эвакуации его учреждений необходимы в качестве меры предосторожности.
Второе заседание Предпарламента 10 октября вызывало большой интерес. Накануне к нему готовились члены Совета республики. Все посольства, послы союзных держав, представители различных государственных учреждений обращались с просьбами о предоставлении билетов для входа на заседание. Все билеты для публики на заседание были разобраны. Интерес к Предпарламенту, по-видимому, рос, так как билеты на ближайшее заседание разбирались нарасхват. Появились сообщения, что получить билет на заседание помимо членов Временного совета представлялось совершенно невозможным136.
10 октября Временный совет Российской республики приступил к обсуждению вопросов, имевших наиболее животрепещущий интерес — об обороне, и это заседание, по свидетельству очевидцев, напоминало большие дни в Государственной думе137.
Членов Предпарламента было гораздо больше, чем в первый день. Тем не менее многие члены Совета республики отсутствовали. По этой причине заседание открылось с опозданием. Председатель Н.Д.Авксентьев обратился по этому поводу от имени президиума «к высокому собранию с просьбой соблюдать порядок заседаний», предупреждая, что следующие заседания будут назначаться ровно на 11 часов и наказ обязывает председателя, если через полчаса после объявленного начала заседания не имеется кворума, признать заседание несостоявшимся. «Я полагаю, что не в наших интересах в настоящий тяжкий момент, когда каждая минута дорога, откладывать наше заседание на целый день, ввиду отсутствия кворума» .
146
Первая часть заседания носила организационный характер. По предложению Совета старейшин, Совет республики постановил без прений образовать на основе пропорциональной системы 12 комиссий: личного состава, по наказу, распорядительную, по обороне, по иностранным делам, по выработке мер для укрепления основ республиканского строя и борьбы с анархией и контрреволюцией, по урегулированию государственно-хозяйственного труда, контрольно-финансовую, продовольственную, земельную, по национальным делам и редакционную.
Прежде чем перейти к главному предмету заседания Предпарламента 10 октября — выслушиванию разъяснений представителей Временного правительства по вопросам обороны, — был объявлен перерыв.
Заседание возобновилось в четверть первого. В министерской ложе находились военный министр А.И. Верховский, морской министр Д.В. Вердеревский, начальник штаба верховного главнокомандующего генерал Н.Н.Духонин, заместитель министра-председателя А.И. Коновалов и другие министры. Несколько позже в зал вошел своей обычной нервной торопливой походкой министр-председатель А.Ф. Керенский и занял место в первом ряду правительственной ложи139.
Первым из представителей Временного правительства выступил военный министр генерал А.И. Верховский. Он заявил: «Я считаю своей обязанностью говорить перед страной об армии то, что есть в действительности, ничего не прикрашивая и ничего не убавляя. Для того, чтобы члены совета могли принять те меры, которые нужны для обеспечения существования нашей страны на земле»140. Верховский говорил, что противник пользовался каждой возможностью, чтобы нанести России новые удары: овладел островами, уже высадился на материке и продвигался вглубь страны. Главная цель этих ударов — не победа на поле сражения, так как немцы были не в состоянии развить эти удары до такой степени, чтобы заставить страну признать немецкую волю. Основная цель немцев поэтому состояла в психологическом воздействии на народ. Они рассчитывали, что сердце забьется у трусов, вынудив их подписать позорный мирный договор.
Оратор утверждал, что русская армия существует, несмотря на разговоры об обратном. Немцы держали на линии фронта с Россией 130 дивизий — вот во что они оценивали русскую армию. Каким бы тяжелым не было положение, войска оставались реальной силой. Вместе с тем несчастия в тылу и на фронте росли. «С 1 октября внутри страны у нас было погромов 16, пьяных погромов — 8, самочинных выступлений — 24, и 16 раз пришлось применять
вооруженную силу, чтобы подавить анархические вспышки. И это всего за девять дней.
Одна из причин этого — непонимание войсками цели войны, и задача Временного правительства и Совета сделать для каждого человека совершенно ясным, что мы не воюем ради захватов своих или чужих (Возгласы слева: "Браво"), а идем на смерть только для спасения родины. (Аплодисменты на всех скамьях.)»141
Военная программа правительства, доложенная Верховским три недели тому назад на Демократическом совещании, проводилась в жизнь, по его словам, «самым энергичным темпом». Все лица командного состава, так или иначе причастные к корниловскому движению, были отстранены совершенно и их места заняли другие, «которые понимают современную обстановку». Военный министр считал, исходя из получаемых им донесений, что работа командного состава с комиссарами уже наладилась и о трениях говорить больше не приходится. Также в большинстве случаев наладилась работа командного состава с военными организациями и, таким образом, все шло так, «как это нужно для воссоздания боевой мощи армии».
Кроме того, было закончено составление положения о комиссарах и комитетах. Вопрос этот был освещен всесторонне особым совещанием из представителей армейских организаций и организаций фронта. Положение это было просмотрено в Ставке верховного главнокомандующего лучшими офицерами с целью оценить его с точки зрения командного состава. В ближайшие дни это положение должно было быть опубликовано. «Я должен, однако, обратить внимание, в особенности армейских организаций, на одну очень тяжелую черту. И при старом режиме были люди, которые шли куда ветер дует. И сейчас при новом режиме появились генералы, и даже в очень высоких чинах, которые определенно поняли, куда ветер дует, и как нужно вести свою линию. С этими лицами приходится вести борьбу также, как и с демагогами из рядов солдат и низшего командного состава»142.
Военный министр сообщал об уже проведенной огромной организационной работе по сокращению численности армии. «Фактически отпущены четыре года — 1895-1898. Это то, что в данный момент можно было сделать по техническим соображениям»143. Чтобы этот отпуск не повлиял на боеспособность армии, следовало провести чрезвычайно сложную работу, к которой привлекался как командный состав, так и общественные организации. Затруднялась эта работа «малосознательностью» масс: целый ряд организаций оказывал препятствия при расформировании их, не желали расформировываться и некоторые части.
148
Государство в тот период не давало возможности армии пользоваться тем, что являлось для нее роскошью, удобством, в некоторых случаях — необходимостью. «Мы вынуждены этим поступаться, — считал Верховский, — для достижения большого сокращения расходов на армию»144. За счет этой экономии в ближайшие дни ожидалось опубликование информации о прибавке к содержанию офицеров, более низкому тогда, чем содержание мелких служащих в разных учреждениях.
Одним из самых важных был назван вопрос о дисциплине. По утверждению военного министра, все, что зависело от военного министерства и от командного состава в этом отношении, проводилось «со всей доступной в наше расхлябанное время энергией». Вопрос о дисциплине был связан с восстановлением порядка в целом. «Разные люди разно смотрят на этот вопрос. Одни думают, что можно восстановить порядок насилием одной группы населения над другой; другие — что порядок можно восстановить привлечением карающей власти со стороны, а есть и такие, которые мечтают, что кто-то должен усмирить и покорить. Я должен сказать, что такая извне стоящая сила, которая будет усмирять и покорять, только одна — это сила германских штыков (Милюков с места: "Плохо"), и если мы сами не найдем силы и возможности устроить порядок внутри страны, то этот порядок у нас будет восстановлен немецкими штыками». Это заявление вызвало движение на всех скамьях, послышались возгласы кадетов: «Нельзя так говорить!».
До сих пор, считал Верховский, порядок восстанавливался военной организацией, но для утверждения порядка в стране и для применения оружия с целью спасения народа внутри страны было необходимо, чтобы Совет республики заявил, что он этого хочет и видит в этом единственное спасение. «Мы не имеем самой элементарной охраны человеческой безопасности. В милицию у нас набраны совершенно случайные люди, и там попадаются типы только что выпущенные из уголовных тюрем, сами стоящие во главе погромов. Поэтому Военным министерством, совместно с Министерством внутренних дел и представителями городских самоуправлений, выработан план реформы милиции»145.
Лучшим офицерам и солдатам, преимущественно раненым, планировалось предоставить право и возможность поступать в милицию как в пешую, так и в конную. К делу пополнения милиции должны были привлекаться не только запасные части, но и офицеры из резервов в действующей армии, так что поступление в милицию не должно было стать привилегией для войск, стоявших в тылу. Таким путем безопасность внутри страны доверялась бы людям, имевшим определенные качества. Вторая предложенная мера состояла в установлении тесной связи дивизий фронта со своими
149
полками в тылу, чтобы фронт был заинтересован в установлении порядка в тылу.
А.И. Верховский сообщил, что им вносится в Совет республики проект о поднятии дисциплины в войсках. Он считал, что организационные меры может принять министерство, но меры дисциплинарные, т. е. самоограничения и карательные, должен провести сам народ своими руками, дабы никто не мог сказать, что кары проводятся самовластием одного человека. Сущность проекта о дисциплине сводилась к следующему. Уже введенные дисциплинарные суды во многих частях не были выбраны, в других функционировали очень скверно. Поэтому весьма часто наблюдалась полная безнаказанность. Ввиду этого срок суждений дисциплинарного суда ограничивался 48 часами, чтобы суды не растягивали рассмотрение дела. По истечении этого срока карательная власть передавалась старшему начальнику, который осуществлял ее по своему крайнему убеждению. Таким образом, в тех частях, в которых анархические начала преобладали, ожидалось создание новой власти, которая сделала бы невозможным безнаказанность анархических поступков.
По признанию Верховского, методы воздействия на целые части, которые до тех пор применялись в виде наказания зачинщиков, на массы влияния не оказывали. Поэтому предполагалось создание института штрафных полков. Полк, не исполнявший приказаний, объявлялся бы оштрафованным: переводился на арестантский паек, лишался права отпусков и денежного содержания. Таким образом, наказывалась бы целая часть за проступок. «Нужно твердое и определенное постановление Совета республики, угодно ли ему, чтобы в стране продолжались погромы, пьяные бесчинства, самочинные выступления и т.д., или ему угодно, чтобы в тех случаях, когда выступает анархическая толпа, к ней применялось оружие не задумываясь и не стесняясь»146.
В этой связи военный министр упомянул Л.Г. Корнилова, пытавшегося восстановить порядок «единолично своей властью». Верховский считал, что эта попытка не могла не сорваться, но оставить анархию безнаказанной — преступление перед государством. «Поэтому пускай представители всего русского народа скажут, что они считают нужным водворить порядок для спасения Родины»147. П.Н.Милюков отреагировал с места: «Нас пригласил не весь народ». Верховский, при шуме слева, продолжал: «Во всяком случае, это единственное представительство страны, которое существует. <...> Поэтому я говорю, что если мы не хотим, как говорил Бисмарк, сохранить только глаза, чтобы оплакивать наш позор, то мы должны сейчас же принять решительные меры для спасения страны от анархии»148. Авторитетов среди российских политиков для Верховского, таким образом, не нашлось.
150
No comments:
Post a Comment
Note: Only a member of this blog may post a comment.